Первый украинец, переплывший Цюрихское озеро — всеукраинская газета Факты

Киевлянин Олег Лебедев стал первым украинцем, преодолевшим дистанцию одного из самых протяженных в мире водных марафонов — более 26 километров — между городами Рапперсвиль и Цюрих

«ФАКТЫ» прежде писали о 47-летнем спортсмене-экстремале из Киева Олеге Лебедеве как о мастере бега на умопомрачительно большое расстояние — пять тысяч километров! Это дистанция самого протяженного в мире ультрамарафона «Самопреодоление», который каждое лето проводится в Нью-Йорке. Олег участвовал в этих уникальных соревнованиях уже 12 раз. Напомним, что установлен лимит времени, за который следует преодолеть пять тысяч километров, — 51 сутки. Выходных не предусмотрено. Каждый день спортсмены стартуют в шесть утра и бегут до полуночи. Едят, пьют на ходу. Впрочем, по правилам разрешено делать короткие (около получаса) перерывы на массаж, консультацию врача или просто чтобы вздремнуть в одном из автомобилей-минивэнов. Олег рассказывал, что, пока пробежит 5000 километров, снашивает примерно полтора десятка пар классных кроссовок. Нынешним летом он не участвовал в суперзабеге в Нью-Йорке, но повод говорить о себе дал: стал первым украинцем, справившимся с дистанцией одного из самых протяженных в мире водных марафонов на Цюрихском озере — 26 километров 400 метров. Проплыл это расстояние за девять часов 53 минуты и 27 секунд.

— Идея проплыть водный марафон по Цюрихскому озеру мне пришла в Греции во время новогодней медитации, — рассказал «ФАКТАМ» Олег Лебедев. — Дело в том, что я, мои жена и дочь являемся последователями учения бенгальского гуру Шри Чинмоя (оно направлено на раскрытие возможностей человека). У нас с единомышленниками давно сложилась традиция отправляться на Новый год за границу в рождественские путешествия. Когда народ повсюду пил шампанское, приветствуя приход 2017 года, мы расположились в арендованном зале в одном из городов Греции. Поставили запись выступления Шри Чинмоя и погрузились в состояние внутреннего созерцания. Это, в частности, помогает найти внутри себя новые интересные идеи. В какой-то момент медитации мне пришла мысль проплыть водный марафон на Цюрихском озере — более 26 километров. Затем посоветовался со знающими людьми (в том числе теми, кто преодолевал эту дистанцию), стоит ли браться. Выслушал их и решил: шансы есть, если, конечно, грамотно и упорно готовиться. Кроме сомнений, было и организационное препятствие: хотя до заплыва оставалось еще больше семи месяцев, регистрация на участие в нем была уже завершена. Впрочем, и это меня не остановило.

— Вы были в плавании новичком?

— Не совсем — в школьные годы занимался в секции по этому виду спорта. Хотя времени с тех пор прошло много, представление о технике различных стилей плавания у меня осталось. Кроме того, в 2013 году я выступил в одном из самых трудных соревнований по триатлону «Железный человек» (Ironmаn). На его первом этапе следует проплыть три километра 800 метров. Затем проехать на велосипеде 180 километров и в завершение пробежать марафон. Все это без передышки (обычно старт на Ironmаn проводят в семь утра, спортсменам дают 17 часов для прохождения всех этапов. — Авт.). В ходе продолжавшейся шесть месяцев подготовки к Ironmаn я много внимания уделял плаванию.

Но на Цюрихском озере предстояло преодолеть вплавь дистанцию почти в семь раз большую, чем на этих соревнованиях. Я стал упорно тренироваться. Благодаря занятиям в бассейне по пять-шесть раз в неделю мое тело приобрело оптимальные для плавания пропорции: ноги стали тоньше, а плечи — крупнее. Поначалу при значительных нагрузках пульс увеличивался аж до 150 ударов в минуту. При такой частоте мне не хватило бы выносливости, чтобы проплыть 26 километров. Обязательно нужно было оптимизировать пульс. Я добился того, чтобы он не превышал 130−135 ударов, даже когда плыл без остановок по несколько часов. (О подробностях тренировочного процесса можно прочесть на моем сайте в Интернете.)

Выбрал самый быстрый стиль плавания — кроль, при котором тело полностью погружено в воду, ты лишь слегка приподнимаешь голову вбок, чтобы сделать вдох. Понимал: смогу осилить 26 километров, если научусь как можно более эффективно расходовать силы. Для этого оттачивал на тренировках владение техникой кроля.

— Вы решили проплыть водный марафон, когда запись на участие в нем уже была завершена. Каким образом удалось убедить оргкомитет внести вас в списки?

— Членам оргкомитета было важно понять, под силу ли мне, новичку, преодолеть вплавь 26 километров 400 метров и при этом уложиться в лимит —12 часов. Они убедились, что я могу с этим справиться, после того, как в мае я продемонстрировал довольно хороший результат на 10-километровом заплыве в одной из бухт Атлантического океана возле американского города Майами.

— На заплыв по Цюрихскому озеру надели какую-либо особую экипировку?

— Да, шорты из синтетического материала — неопрена. В них легче плыть: они работают как поплавок, тем самым помогая удерживать тело в горизонтальном положении (так меньше сопротивление воды).

Признаться, на заключительных километрах я пожалел, что ограничился шортами. Нужно было надеть гидрокостюм. Хотя температура воды в Цюрихском озере была примерно 20—22 градуса, к концу водного марафона я сильно замерз, а в гидрокостюме чувствовал бы себя гораздо комфортнее.
Перед стартом я нанес на тело вазелин. Он остается на коже довольно долго — часов десять. Но все равно к последним километрам у меня появились потертости в подмышках и на внешних поверхностях плеч.

— Как же они возникли на плечах?

— Во время гребков плечи слегка задевали подбородок. Когда таких касаний тысячи, кожа не выдерживает, появляются потертости. Кстати, наш соотечественник Игорь Ненько, переплывая Ла-Манш в 2006 году (он стал первым украинцем, который покорил пролив, отделяющий Великобританию от континентальной Европы), рассказывал, что до крови растер шею и плечи. Никакие средства не уберегли от этих травм ни его, ни меня. Признаться, я не очень-то обращал внимание на боль — жил мыслью о том, что до финиша остались считаные километры.

Еще повезло, что погода выдалась облачной. А то ведь к потертостям могли добавиться солнечные ожоги. Я, конечно, воспользовался спреем с высокой степенью защиты от ультрафиолетовых лучей, но уверен: если бы день был ясным, все равно обгорел бы.

*Олег Лебедев был в неопреновых шортах, которые работали как поплавок

— С вами шла лодка сопровождения?

— Конечно, со мной работала команда, — продолжает Олег Лебедев. — В нее вошли двое спортсменов — из Молдовы и Москвы, а также моя взрослая дочь Анастасия. Они шли на лодке, указывая мне путь. Им следовало быть предельно собранными, чтобы двигаться строго по заданному курсу. Отклонения от маршрута обернулись бы тем, что мне пришлось бы плыть не 26 километров 400 метров, а, скажем, 28 километров. Ребята справились со своей работой на отлично. Я очень им за это благодарен.

У дочери слабоватый вестибулярный аппарат, если бы она находилась на борту все 26 километров, ее бы укачало. Поэтому решили, что Настя присоединится к команде в середине пути — ее доставили к нам на катере.

Прибыв на лодку, Настя взяла на себя хлопоты о моем питании. Каждые 40 минут я произносил «ам-ам». Эта шутка означала «хотелось бы поесть». Касаться борта лодки пловец не имеет права. Некоторым участникам еду и питье подавали с их лодок с помощью удочки. Мы обошлись без этого — Настя передавала мне из рук в руки тюбики с фруктовыми пюре, специальными высококалорийными спортивными гелями, пастообразную вегетарианскую колбасу, бутылки с питьевой водой. Ничего мясного в меню не было. Ведь после употребления мяса организм слишком много энергии тратит на переваривание. Поэтому при экстремальных нагрузках нужны только легкоусваяемые продукты.

Примерно на середине пути меня укачало — такое часто бывает во время плавания на длинные дистанции. У одного из членов нашей команды были таблетки от укачивания. Лекарство помогло прийти в себя.

*Спортсмен-экстремал Олег Лебедев с дочерью Анастасией. Во время заплыва девушка находилась в лодке, сопровождавшей отца, и взяла на себя заботу о его питании

— Это были самые тяжелые минуты заплыва?

— Пожалуй, еще более трудными стали последние пять километров водного марафона. До этого мы плыли относительно недалеко от берега — метрах в ста. А завершающий этап проходил по глубоководной части озера, на внушительном расстоянии от берега. Знаете, когда под тобой 150-метровая глубина, это чувствуешь физически: там холоднее вода, поднимаются высокие волны. Я стал сильно мерзнуть, болели растертые подмышки и плечи, изводила усталость.

Чтобы морально поддержать себя, стал думать о ребятах, которые в это время бежали самый протяженный в мире ультрамарафон на пять тысяч километров в Нью-Йорке. Я всех их знаю. Думал: «Им куда тяжелее, чем мне». Знал, что ребятам выпали дополнительные испытания: продолжительное время их терзала какая-то кишечная инфекция. Из-за этой напасти многие участники не смогли уложиться в лимит времени — 51 день.

Кстати, следующим летом попытаюсь в 13-й раз пробежать пять тысяч километров. На этот раз я не участвовал в ультрамарафоне потому, что уж очень тяжелым он выдался в прошлом году: летом 2016-го в Нью-Йорке целую неделю столбик термометра поднимался до 37—39 градусов при 90-процентной влажности. Но мы продолжали бежать — с раннего утра до позднего вечера. Бег в столь экстремальную жару так сильно меня вымотал, что я решил пропустить один ультрамарафон.

— Сколько пришлось заплатить за участие в заплыве по Цюрихскому озеру?

— Триста долларов. Это немного по сравнению с суммой, которую нужно внести за участие в ультрамарафоне в Нью-Йорке.

— Как вы чувствовали себя после того, как проплыли более 26 километров?

— Вышел на берег на заплетающихся от усталости ногах. Было такое ощущение, что заново учусь ходить. Зуб на зуб не попадал от холода. На меня накинули специальное покрывало из материала, по виду напоминающего фольгу, а также два одеяла. Но это не очень-то помогло. Я так замерз, что членораздельно смог говорить только через час после финиша. Ночью не удавалось уснуть, ходил по комнате и грыз яблоки.

Для меня символично, что на эмблеме заплыва по Цюрихскому озеру в нынешнем году изображен лебедь, ведь моя фамилия Лебедев. Знаете, впервые я узнал об этих необычных соревнованиях в далеком 1991 году, когда мне был 21 год. Думал тогда: пробежать такую большую дистанцию я не смогу, а кто-то ведь преодолевает ее вплавь! Как затем показала жизнь, благодаря упорным тренировкам и грамотному подходу к делу я стал участвовать в самом протяженном в мире ультрамарафоне на пять тысяч километров, а теперь проплыл сверхдальнюю дистанцию по Цюрихскому озеру, которую в молодости считал для себя непреодолимой.

— Отметили успешное завершение заплыва?

— Отпраздновали это достижение и день рождения Насти. Как раз отмечалось 25-летие Диснейленда в Париже. Мы поехали туда и от души повеселились.

— Чем занимаетесь, кроме спорта?

— Работаю спортивным журналистом (веду блоги, сайты, издаю книги), а также сотрудничаю со швейцарской компанией по исследованию продуктов питания при экстремальных нагрузках.

Теперь буду держать кулаки за своего отца Дмитрия Васильевича. Ему 76 лет, он входит в тройку сильнейших бегунов-марафонцев мира в своей возрастной категории. В начале сентября ему предстоят соревнования в Словакии — забег в горах на девять километров 600 метров по трассе с перепадом высот в полкилометра. А через месяц отец планирует пробежать марафон в Чикаго.

*Дмитрий Лебедев